Блог участника:Vresen/Истинное имя Довакина

«Вах, нет у енго истиного имени! А тема не Тула зашла» (с) Участник ФЭНДОМА 176.59.14.189 (орфография автора цитаты сохранена)

Есть у Довакина имя. И имя это — Серёга. И фамилия есть — Перетыкин.

А то что он ими не называется в открытую, так это оттого, что опасается преследования со стороны силовых структур разных стран/государств/провинций/владений и т.п.

А преследуют силовые структуры Серёгу за то, что он давно, и, что немаловажно, — злостно (особо злостно, надо отметить) — скрывается от алиментов.

Всё оттого, что Серёга парень не глупый, и после первой же стычки с драконом, — Серёга тогда еле-еле ноги унёс (хорошо что Перетыкин — Вульд-На-Кест успел выучить в своё время, и ускакал на Вульд-На-Кесте от дракона) — сразу смекнул, что воевать с драконами себе дороже.

Это где-нибудь в книжках, или игрушках, — можно мечом помахать перед драконьей мордой, или фаерболами в него покидаться, и при этом ещё и остаться в живых. Ога да.

А на деле, всё совсем не так выходится. Что и не мудрено. Дракон — это вам не по клавишам ноутбука кликать.

Поэтому Серёга с драконами решил не воевать. А решил — обратить свой взор, энергию, силу и обаяние (а такое у Серёги присутствует) — на представительниц прекрасного пола. Как людской расы, так и всех остальных прочих.

А то, что его драконорожденным прозвали, так это Серёге только на руку — лишний бонус для соблазнения. Благо доверчивые девушки, равно как и женщины (и не только одинокие, и не только молодые, — Серёга и замужними, и пожилыми не брезговал), заслышав что он драконорожденный, начинают доверчиво млеть и теряют всякую бдительность. А ежели что-нибудь ещё и рявкнуть на драконьем, так вообще — все девки твои!

Выучить же пару криков оказалось не такой уж и проблемой — крикам Серёгу, за весьма скромную плату и пару бутылок хмельного мёда, — обучил какой-то задохлый доходяга в тёмной хламиде с капюшоном.

Доходяга был когда-то одним из каких-то там "седобородых", но спалился на том, что повадился хаживать тёмными ночами (а иногда и светлыми днями) — в гости к почитательницам этих самых "седобородых". С почитательницами былой седобородый бражничал, чревоугодничал и предавался плотским утехам. За что его, собственно, и попёрли с какой-то там горы.

Но былой седобородый бодрости духа не растерял, и, прображничав месяца два кряду с одной уж очень ярой его почитательницей, — пустился странствовать по городам и весям. Тешил народ разными тритатушками — мог крикнуть, мог рявкнуть, мог вякнуть, а мог и — завопить. Воздух дрожал, земля сотрясалась, то вспыхивало пламя, то налетал снежный буран...; досужие обыватели, глядя на всё это, — раззевали рты, восхищались, и поили-кормили былого седобородого от души, и ещё и денег ему давали иной раз.

Вот у этого былого седобородого Серёга и обучился паре драконьих криков. Один из криков позволял лихо прыгать и скакать (что и спасло Серёге жизнь в схватке с драконом); а другой был какой-то несуразный вовсе, и что он делает, Серёга так и не понял толком. Но былой седобородый сказал: «Когда надо будет, поймёшь.» — и Серёга утешился. Опять же, всегда можно было найти этого самого былого седобородого и за умеренную плату ещё чему-нибудь научиться.

Драконьи же души Серёга никогда не поглощал, по той простой причине, что ни одного дракона он не убивал, да и убить бы не смог при всём своём желании и старании.

Да и былой седобородый всячески Серёгу предупреждал и строжил, чтобы он, Серёга, к драконам соваться и не думал. Иначе костей не соберёт — по той простой причине, что — собирать будет нечего.

И что все былые «герои» прошлого, которые якобы побеждали драконов, как поведал бывший седобородый, — мираж, дым, фикция и туфта, придуманная управителями, дабы было что простым людям в уши дуть.

Что все какие были дуралеи, которые решили с драконами тягаться в поединке — в лучшем случае успевали меч/копьё/булаву/топор поднять, или тетиву натянуть, или рот раззявить для драконьего же крика...

Что было с ними дальше — рассказать никто толком не может, — поелику ни один из приснопамятных этих самых «героев» не вернулся с поединка. Равно как не вернулись и все те, что ходили просто — понаблюдать за поединком.

Даже те, которые издалека пытались наблюдать — тоже пропадали. Драконы, они же ведь — очень подвижные и стремительные ребята. Сейчас он тут, а через миг — там — верстах в пятидесяти-шестидесяти. А разного пошиба дебилоидов, как поведал былой седобородый, — драконы чуют очень хорошо за много вёрст. И очень их (дебилоидов) не любят.

Те же «герои», что были чутка поумней (но тоже не совсем, иначе бы сидели дома), — на поединок не ходили. Они собирали ораву себе подобных и шли на дракона толпой. Правда их это не спасало. Судя по-всему, драконам что единичные герои, что толпа героев — без разницы. Толпы героев тоже с битв не возвращались. Находили только остатки их вооружения и брони.

Маги, колдуны и им подобные тоже пытались состязаться с драконами. Но после магов вообще ничего не находили — т.к. брони и оружия они не носили — и, видимо, всё уничтожалось до тла.

Тот же дракон, на которого Серёга налетел, спал себе, ничтоже сумняшеся; а Серёга, забравшись подальше, и повыше на гору, от людского жилья, — пробовал свеже-выученные драконьи крики (которым его былой седобородый обучил).

После первой же Серёгиной пробы — дракон и вылез из под груды палой, пахнущей грибной сыростью, красно-коричневой листвы.

Хорошо что Серёга первым решил попробовать тот крик, который несуразный какой-то; а не тот, который Вульд-На-Кест.

И спасло ещё то, что дракон, видимо, решил поиграться с Серёгой и дышать на него ничем не стал, кричать тоже не стал, а легонько махнул хвостом и Сёрега, отлетев на двадцать саженей, плюхнулся с маху — в глубокую лужу с грязной водой и опавшими листьями (благодаря чему, опять же, и шею не свернул).

Лужа Серёгу взбодрила и освежила, и придала ясности уму и поспешности соображению.

Не мудрствуя лукаво, и не заботясь о приличности позы (а Серёга в луже стоял на четвереньках), и даже не выплюнув толком изо рта коричневой жижи, которой Серёга с излихом глотнул в луже, — рявкнул Перетыкин: «Вульд-На-Кест!».

Отнесло Серёгу на несколько десятков саженей от лужи и дракона, а дальше он уже сам, охая, ахая, ойкая и матерясь, — где кубарем, помогая себе руками и ногами, где бегом, где прыжками, — бежал, скакал, катился с горы.

Дракон же — то ли ленивый был, то ли только недавно поевший, но — Серёгу не преследовал. За что Серёга его с той поры, мысленно, часто благодарил.

А то может (мелькали и такие мысли иной раз в голове Серёги) — был это не дракон, а — драконица; и что он, Серёга, всё же таки обаятельный парень, и морда у него смазливая, и пожалела его драконица, потому как он ей (тут Серёга пытался трясти головой, отгоняя крамольные мысли, но они плохо отгонялись) — понравился, может быть.

Но и при таких крамольных мыслях, желания ещё разок сходить на ту гору, где Серёга дракона повстречал, — у Перетыкина не возникало даже тогда, когда он напивался, и, пьяный в дым, разудало плясал в кругу хмельных крестьян, крестьянок, горожан и горожанок, — где-нибудь в слободе возле крепких и высоких крепостных стен Вайтрана.

P.S.

Литература использовавшаяся при составлении очерка:

«Жизнь Довакина», тома с 5-го по 7-й.