| |||
| |||
| Вес: 1 | Цена: 3 
| ||
| |||
| |||
| Вес: 4.00 | Цена: 30
| ||
Обобщающая статья: «Ядовитая Песня».- Обобщающая статья: «Книги (Morrowind)».
- Обобщающая статья: «Книги (Skyrim)».
Обобщающая статья: «- следующая книга — «Ядовитая Песня, книга II».
Местонахождение
В The Elder Scrolls III: Morrowind
- Садрит Мора, дом Неврилы Арелот — вверх по лестнице, верхняя полка, вместе с третьей книгой сборника;
- Родовая гробница Гинит — подле Лорда Ирарака;
- Как случайное имущество у некоторых персонажей.
В The Elder Scrolls V: Dragonborn
- Воронья Скала:
- Дом Алора — на полке книжного шкафа рядом со входом, вместе с остальными шестью книгами цикла;
- Ферма Иентов — на бочке рядом со входом, вместе со вторым томом;
- Поместье Морвейна — на каменной полке рядом с обеденным столом, вместе со вторым томом.
- Тель Митрин — неподалёку от левитационной платформы;
- Курган Бладскал — на полке в башне.
Текст
Книга I
Автор: Бристин Ксел
Это начиналось вновь. Хотя всё казалось таким безмятежным (последние угольки, потрескивавшие в камине; молодая служанка с ребёнком, дремлющие в кресле перед дверью; гобелен у стены, наполовину вытканный и ожидающий, что завтра его закончат; одна из лун, проглядывавшая сквозь молочное облако за окном; одинокая птица, спрятавшаяся где-то на стропилах и мирно воркующая), Тай услышал первые нестройные аккорды этой Песни, доносившиеся откуда-то издалека.
Птица каркнула и перелетела со стропил на окно. Малыш на руках у девушки проснулся и принялся кричать. Песнь набирала силу, хотя всё ещё звучала неявно и неторопливо. Казалось, что всё вокруг подчиняет свои движения ритму этой музыки, словно в диковинном балете: девушка, подбежавшая к окну, облака, отражавшие красным ад, творившийся внизу, её крик — и всё это заглушалось, поглощалось Песнью. Всё, что следовало потом, Тай видел столько раз, что это почти перестало быть для него кошмаром.
Он не помнил ничего о своей жизни до прибытия на остров Горн, но понимал, что было в его прошлом нечто особенное, что отличало его от родни. И это была не просто смерть родителей. Родители его кузины Байнары тоже погибли в Войну. И не сказать, чтобы люди Дома Горна или соседнего Морнхолда были как-то особенно жестоки к нему. Они обращались с ним с тем же вежливым безразличием, какое Индорилы испытывали бы к любому восьмилетнему мальчишке, вертящемуся под ногами.
Но отчего-то, с абсолютной уверенностью, Тай знал, что он одинок. Другой. Из-за этой Песни, которую он слышал всегда, из-за его ночных кошмаров.
«Да у тебя просто богатое воображение», — тётя Уллия терпеливо улыбалась, перед тем, как отделаться от него и вновь вернуться к своим писаниям и домашним делам.
«Другой? Всякий в этом мире считает себя „отличным“ от других, и это самое общее свойство, присущее всем людям», — говорил его старший кузен Калкорит, который учился на храмового жреца и неплохо поднаторел в парадоксах.
«Если ты ещё кому-нибудь расскажешь, что слышишь какую-то музыку, когда никакой музыки нет, они назовут тебя безумцем и похоронят у Алтаря Шигората», — ворчал его дядя Триффит, а после уходил по делам.
И только няня Эдеба слушала его всерьёз и лишь кивала с робкой гордостью. Но она не могла ничего сказать.
Его кузину и главную подругу по играм Байнару меньше всего интересовали истории про Песнь и сны Тая.
«Как же ты надоел со всей этой мутью, Тай, — сказала как-то Байнара после обеда, весной, когда им шёл восьмой год. Они тогда, с младшим кузеном Вастером, гуляли среди цветущих деревьев. Трава была ещё невысокой, едва доходя до лодыжек, и кое-где лежали почерневшие груды листьев, ещё с прошлой осени. — Давай не будем об этом, хорошо? Во что играем?»
Тай задумался на секунду: «Мы могли бы поиграть в осаду Орсинума».
«А что это?» — спросил Вастер, их непременный компаньон, тремя годами младше.
«Орсиниум — это был дом орков, далеко в Ротгарианских горах. Сотни лет он всё рос и рос, рос и рос. Орки спускались с гор и насильничали и безобразничали по всему Хай Року. А потом король Даггерфолла Джойл и Гайден Шинджи из Ордена Диагны и ещё кто-то, забыл кто, из Сентинеля объединились и вместе пошли на Орсинум. Они бились и бились там тридцать лет. У Орсинума были железные стены, и, как они ни хотели, не могли пробиться».
«А что потом?» — спросила Байнара.
«У тебя так здорово получается выдумывать то, чего никогда не было — так почему бы тебе не закончить эту историю?»
Так они и сделали. Тай был королём орков — он забрался на дерево, которое они окрестили Орсинум. Байнара и Вастер играли за короля Джойла и Гайдена Шинджи и кидались галькой и палками в Тая, который дразнил их самым гортанным рычанием, какое только мог произвести. Все трое решили, что богиня Кинарет (исполнялась Байнарой, по совместительству) внемлет молитвам Гайдена Шинджи и обрушит на Орсинум проливной дождь. Стены проржавеют и рассыплются. В финале Тай любезно свалился с дерева и позволил королю Джойлу и Гайдену Шинджи пронзить себя зачарованными клинками.
За большую часть того лета, года 675 Первой Эры, Тай почти устал от неизменно яркого солнца. Днём облаков на небе не было, но дожди шли каждую ночь, и растительность на острове Горн расцвела буйным цветом. Казалось, сами камни раскалились и пылали солнечным светом, а канавы заросли белой таволгой и дикой петрушкой; повсюду его окружали нежные ароматы цветов и безмятежных деревьев; листва на них была лилово-зелёной, сине-зелёной, серо-зелёной, бело-зелёной. Величественные купола, извилистые брусчатые улочки, тростниковые крыши деревенских лачуг Горна, и белая громада Сандилхауса — всё это казалось ему волшебным.
Но сны продолжали повторяться каждую ночь, а Песня звучала постоянно, и во сне и наяву.
Несмотря на увещевания тёти Уллии, Тай, Байнара и Вастер каждой утро завтракали с прислугой. Сама Уллия приказывала подавать завтрак в гостиную, для себя и возможных важных гостей: гости были редки, поэтому часто она завтракала в одиночестве. Поначалу слуги ели молча, уважая сословные различия, но потом разговорились и стали посвящать детей во все сплетни, новости и слухи.
«Бедняга Арнил опять слёг с лихорадкой».
«Я же говорю тебе, они все проклятые. Все до единой. Наплюй на фею — и она плюнет в обратку, мало не покажется».
«А не кажется ли вам, что Маленькая Мисс Старсия чуточку раздалась в животике, с месяцок как?»
«Нет, не может быть!»
Единственной служанкой, которая вообще не разговаривала, была няня Тая, Эдеба. Она сильно отличалась от других служанок, однако шрамы на лице не уродовали её. Её плохо сросшийся переломанный нос и короткая стрижка придавали ей нечто таинственное и необычное. Обычно она просто тихо улыбалась всем сплетням, а на Тая смотрела с почти испуганной любовью и обожанием.
Однажды, после завтрака, Байнара шепнула Таю и Вастеру: «Нам надо сходить на холмы на другой стороне острова».
Она и раньше высказывала столь же безоговорочные просьбы, и всегда ей было, что показать: водопад, запрятанный среди папоротников и высоких скал; роща фиговых деревьев со спелыми плодами; тайная винокурня, сооружённая какими-то крестьянами; больной дуб, изогнувшийся коленопреклонённой женской фигурой; обвалившаяся стена, которой, как они вообразили, была тысяча лет, и которая осталась от последнего прибежища пленённой принцессы. Принцессу они назвали Мереллой.
Троица миновала рощу и вышла на прогалину. В нескольких футах перед ними луг прогибался высохшим руслом реки с маленькими гладкими камешками. Они пошли по нему и оказались в тёмном лесу, где ветви деревьев сплетались в плотный полог высоко у них над головой. Временами в волглом подлеске проглядывали, словно, подмигивая, яркие красные и жёлтые цветы, но они встречались всё реже и реже, по мере того, как дети забредали всё дальше в царство хмурых дубов и вязов. Воздух потрескивал стаккато птичьего стрекота — слабый отзвук Песни.
«Куда мы идём?» — спросил Тай.
«А мы не идём куда-то, мы просто идём, чтобы увидеть кое-что», — ответила Байнара.
Лес обступал троих детей со всех сторон, изливал на них свои сумеречные краски и дышал влажным щебетом и вздохами. Им легко было вообразить, будто они оказались внутри чудовища и разгуливают меж его изогнутых рёбер.
Байнара вскарабкалась на крутой холм и вгляделась в лесную чащу. Тай подсадил Вастера, помогая ему выбраться на берег высохшего русла, и поднялся сам, цепляясь за мягкую траву. Через лес дороги не было. Шипы ежевики и низко стелющиеся ветви деревьев смотрели на них, как ощетинившаяся стая когтистых зверей. Крики птиц сделались ещё более резкими, словно они были возмущены вторжением. Какой-то сук царапнул Вастера по щеке до крови, но тот не заплакал. И даже Байнара, которая могла просочиться сквозь любые заросли подобно бесплотному существу, зацепилась косой за шипы, безнадежно разрушив причудливый узор, заплетенный служанкой несколько часов назад. Она остановилась и расплела косы, и её яркие локоны свободно упали на плечи. Теперь в ней было что-то дикое, она была подобна нимфе, ведущей двух других через свои лесные владения. Песнь застучала неистовым ритмом.
Они стояли на каменной приступке у подножия утёса, высившегося над зияющим ущельем. Но смотрели они в другую сторону, на горы золы и пепла, устилавшие безжизненное поле. Это походило на картину грандиозной битвы, своего рода огненного жертвоприношения. Обуглившиеся ящики, оружие, кости животных, да и сама горная порода — всё это обратилось в едва узнаваемый мусор на земле. Тай и Вастер безмолвно ступили на чёрное поле. Байнара улыбалась, гордясь тем, что всё же нашла нечто, исполненное настоящего чуда и тайны.
«Что это за место?» — спросил, наконец, Вастер.
«Не знаю, — Байнара пожала плечами. — Сначала я решила, что это какие-то развалины, но потом поняла, что это просто свалка мусора, но не похожая на другие. Посмотрите только на это добро».
Все трое принялись рыться в пыльных завалах. Байнара нашла изогнутый меч, лишь слегка почерневший от пламени, и стала протирать его, чтобы прочесть надписи на клинке. Вастер развлекался тем, что ломал хрупкие ящики руками и ногами, воображая себя великаном неописуемой силы. Тая же привлёк пробитый щит: в нём было что-то такое, что отзывалось в звуке Песни. Тай вытащил щит из груды и протёр его.
«Никогда не видела такого герба», — сказала Байнара, заглядывая через плечо Тая.
«А я, кажется, видел, но не помню, где», — прошептал Тай, силясь извлечь воспоминания из своих снов. Он был уверен, что видел его именно там.
«Гляньте-ка сюда!» — закричал Вастер, прерывая раздумья Тая. Мальчик держал в руках хрустальный шар. Когда он провёл по нему рукой, сметая песок и пыль, Песня вздыбилась такой высокой нотой, что Тай испытал дрожь во всём теле. Байнара побежала смотреть на сокровище Вастера, Тай же словно окаменел.
«Где ты это нашёл?» — выдохнула она, вглядываясь в вихрящуюся спираль в хрустальной глубине.
«Под той повозкой», — Вастер показал на груду почерневшего дерева, выделявшаяся из числа других лишь лопнувшими колёсам с поломанными спицами. Байнара принялась копаться в полуразвалившейся куче, так что торчали только её ноги. Песня набирала силу, наваливаясь на Тая. Он медленно подошёл к Вастеру.
«Отдай его мне», — прошептал он голосом, который едва ли смог бы принять за собственный.
«Нет, — прошептал Вастер в ответ, не отрывая глаз от пёстрого разноцветия, игравшего в сердце шара. — Это моё».
Байнара рылась в останках повозки ещё несколько минут, но так и не сумела найти сокровищ, равных Вастерову. Почти всё, что было там, оказалось уничтожено, а оставшееся было мусором по любым меркам: сломанные стрелы, чешуйки брони, кости гуара. Расстроившись, она вылезла на солнечный свет.
Тай стоял один, на краю обрыва.
«А где Вастер?»
Тай моргнул, а затем повернулся к кузине с ухмылкой и пожал плечами: «Он побежал домой похвастаться своей добычей. А ты нашла что-нибудь интересное?»
«Да нет, — сказала Байнара. — Наверное, нам стоит вернуться домой, пока Вастер не разболтал что-нибудь такое, из-за чего у нас будут неприятности».
Тай и Байнара пошли прочь быстрым шагом. Тай знал, что Вастер не опередит их. Он вообще никогда не вернётся домой. Хрустальный шар покоился на дне котомки Тая, присыпанный всяким мусором. Всем сердцем Тай молил Песнь, чтобы она вернулась и вымыла память об этом обрыве и долгом, беззвучном падении. Мальчик настолько удивился, что не успел закричать.